Торжество новой веры.

28-08-2008

В конфликте с Грузией российская администрация вряд ли руководствуется какими-то религиозными или конфессиональными соображениями. Тем не менее, нельзя не обратить внимания на удивительный феномен - наиболее непросто, а порой и враждебно отношения у России складываются именно с теми постсоветскими государствами, с которыми по всей признакам она должна была бы тесно дружить.

Россия - страна "традиционно православная".

Все это, конечно, в современных условиях достаточно условно, но все же общность религиозной традиции - это важная предпосылка сотрудничества и взаимопонимания, как внутреннего, так и международного. Однако пока лишь только с "традиционно православной" Беларусью отношения Москвы можно назвать сравнительно дружественными. А вот с Украиной и Грузией они сразу как-то не заладились, постоянно балансируя на грани конфликта. И вот, как видим, дело дошло уже до открытого вооруженного противостояния и скандальных дипломатических решений.

При этом религиозная политика здесь оказывает далеко не умиротворяющее действие. Напротив, именно она часто и является поводом для напряженности.

Просматривая православные форумы и блоги, можно убедиться - православность Украины и Грузии воспринимается россиянами в качестве особо раздражающего фактора. Дело в том, что существенная часть российских обывателей, связавших себя с православием, распространяют православную идентификацию далеко за пределы собственно религиозной области. Это и понятно, поскольку в России православие веками фактически выполняло роль государственной идеологии, а в послесоветское время множество из пришедших в Церковь, в первую очередь, нуждались в заполнении внезапно возникшего после крушения коммунизма идеологического вакуума.

И это не просто замена одной идеологии на противоположную.

Как ни странно, в идеологических мифах и советского коммунизма, и имперского российского православия прослеживается определенная преемственность. Идея мессианской роли СССР в распространении мирового коммунизма стала естественным развитием популярной в еще "православной" России идеи "Третьего Рима". Россия считала и продолжает себя считать сосредоточием и даже носителем вселенской истины. В конце концов, именно эта идея и стала важнейшим постулатом некой новой "русской веры". Неудивительно, что носитель "русской веры" с такой легкостью меняет одних богов на другие, что они для него являются фактором достаточно вторичным по отношению к сути его религии.

Разумеется, такая подмена произошла не сразу и не без борьбы. Сейчас ни у кого не вызывает сомнения, что революция в России была революцией прежде всего религиозной. "Русская вера" противоречила вере христианской и потому, набрав достаточно сил, попыталась смести конкурента со своего пути. Изменилась культовая атрибутика веры, но сущность ее осталась та же - убежденность в своей особенной мессианской роли для всего мира.

Интересно, что эта идея "избранности", явно заимствованная у ветхозаветного народа, породила особое отношение в России к евреям. Парадоксально, что среди строителей нового "русского царства", где утверждался новый вариант "русской веры", было немало евреев, но впоследствии новая идеология оказалась удобным пристанищем для антисемитизма. Это такой же парадокс, как преследование православия при наличии явной преемственности от него. Не случаен и тот факт, что среди русских революционеров было также немало и бывших семинаристов. В том числе и главный "святой" новой религии - Иосиф Сталин, который ближе всего подошел к практической реализации идеи "Третьего Рима" - при нем Россия стала сверхдержавой, диктующей свою волю половине мира. Почитание Сталина ширится в современной России - в нем открыто признаются крупные политические лидеры, а имя самого кровавого диктатора всех времен и народов лидирует в рейтинге "Имя России".

Неоднозначно отношение к Сталину и в РПЦ МП - конечно, о его официальной канонизации никто не говорит, но через привнесение имени диктатора с положительными коннотациями в агиографическую литературу патриархия узаконивает известную меру его почитания или, по меньшей мере, положительной оценки. Официальная же церковная историография признает, что именно при Сталине, после Второй мировой войны, РПЦ МП пережила свой величайший расцвет, особенно - в сфере международных отношений.

Кстати говоря, Сталин, как мы знаем, не был этнически русским. В связи с этим отметим, что "русская вера" - это вовсе не вера русских. Это феномен, вызревший на путях становления российской имперскости, которой изначально был присущ полиэтнический характер. "Русскость" определялась не по крови, а по вере. Формально - православной вере. Но по сути - вере совсем иного характера. Мы лишь условно называем эту веру "русской", поскольку она служила и служит основным идентификатором "русскости".

Итак, "русская вера" в свое время утвердилась в коммунистических формах, но пришло, в конце концов, время краха и коммунистической атрибутики. Поиск новой формы несколько затянулся, что дало возможность демократическим принципам на короткое время утвердиться в России. Но по мере "стабилизации" мы все больше и больше стали узнавать в новом обличье России ее привычный образ.
Хотя пока еще новые формы государственной идеологии только формируются, уже ясно, что свое место в новом идеологическом поле отводится и православию. Для православия же такая миссия может обернуться трагедией - хотя и не такой кровавой, как в результате большевицкой революции, но не менее губительной.

В связи с российско-грузинским конфликтом мы уже видим, во что может вылиться такое соединение.
Известен факт, что исповедующие православие осетины не признают над собой юрисдикции грузинского Патриарха, считая его своим врагом. Поскольку РПЦ МП во избежание осложнений с Грузинской Церковью до сих пор не решалась распространять свою юрисдикцию на территорию Грузинского патриархата, южные осетины оказались под омофором некоей старостильной греческой группировки, вызывающей неприятие даже в собственной истинно-православной среде, - "Синода противостоящих" (хорошее название в контексте конфликта с Грузией).

Теперь же, после провозглашения независимости, придется этот вопрос решать. Уже создана совместная комиссия Московского и Грузинского патриархатов для определения канонического статуса территорий, которые Россия считает независимыми (читай - своими), а Грузия - своими. Московской патриархии впервые, пожалуй, придется решать вопрос на уровне столь большой политики. Да еще и в качестве участника новой заявки Москвы на роль "Третьего Рима".

Понятно, что разговор между двумя "братскими" поместными Церквами ожидается непростой. Но на самом деле он уже ничего не решает. Для осетина в любом случае его вера - это вера негрузинская. Даже не столь важно, каноническая или нет, доктринально православная или нет, поскольку новое "православие" - это не более чем идентификатор определенной политической идеологии. Вера Христова здесь лишь декоративный элемент. Осетия выбрала "русскую веру", а доктринальные и канонические тонкости ее атрибутов - это уже дело десятое.

Эрозия православия в этом направлении усилилась и явственно проявилась в дни военного конфликта и в России. Не только пропагандистская государственная машина, но и площадки православных форумов были переполнены лозунгами и проклятиями. Очень слабо пробивались голоса, робко напоминающие, что это конфликт двух православных народов, что на почве общей веры и нужно искать мир и понимание, что нужно молиться и проявлять милосердие. Гораздо более настойчиво и шумно исповедовалась вера в "правильную Россию", которая если и убивает, то всегда справедливо. Потому что она несет миру истину.
http://portal-credo.ru/site/?act=news&id=64938&cf=